Главный следовал за нами, весело улыбаясь мне. Я посмотрела на него через плечо Дани, засмущалась и спряталась. Эгиль негромко рассмеялся. Дверь опять бесшумно открылась, уж не знаю, кто из этих двоих ее открыл, и мы оказались на улице. Тут же раздались крики, поздравляющие нас. Я изумленно посмотрела на Дайанара, он был удивлен не меньше моего. Потом справился с удивлением и приподнял меня повыше, то ли предъявляя свою невесту, то ли хвастаясь мной. Вот мерзавец желтоглазый, но не удержалась и расхохоталась.
На площади, где должна была состояться казнь, бурлил народ. Не так часто казнили аристократов. Старичок, доставлявший продукты в крепость, и его внук пробирались к самому помосту. Толпа была плотной и на них часто ругались, но старик работал локтями, пробивая себе дорогу. Паренек шел за ним, как приклеенный. Наконец, они встали в первому ряду и приготовились ждать. Паренек явно нервничал, оглядываясь вокруг. Вдруг народ на мгновение стих и начал шуметь с удвоенной силой. Прибыла карета с приговоренным. Конвой, сопровождавший его, оттеснил толпу и провел князя к ступеням на эшафот. Тот шел спокойно, спину держал прямо, а его огненно-рыжая шевелюра казалась вызовом всему этому фарсу под названием публичная казнь.
— Кого предлагаете? — Дайанар живо заинтересовался.
— Укреплял мое нежное девичье тело, — ответила я и исчезла в душе, прокручивая в голове планы мести наставнику и магистру.
Я упала на колени, даже боясь поверить своим глазам. Мой Дайанар, мой златоглазый волшебник, мой вредный наставник, мой… мой возлюбленный лежал, уткнувшись лицом в траву. Три стрелы, как три палача, вознесли сь над его телом белым оперение своих ритуальных одежд. Плащ откинулся и закрыл ему голову. Эти чудные светло-каштановые волосы, в которые я так мечтала зарыться пальцами, они там, скрыты черной тканью. Такое дорогое лицо, на которое я столько раз смотрела, эти медовые глаза, которые умели быть насмешливыми и могли сиять, как два солнечных луча. Мой Дани, мой дорогой и невыносимый Дани. Я не верю, что тебя больше нет! Я протянула к нему дрожащие руки и завыла в голос.