— Долина Трех водопадов, — произнесла я еле дыша.
— Какое, цветочек? — спросил дядя Астгрим.
— Возможно, Лонель. Надеюсь, не прогоните? — его улыбка стала шире, и он вдруг стал похож на озорного мальчишку.
Утро началось с Линкиного визга. Нет, конечно, сначала был наш жуткий звонок, душ, а потом уже Линкин визг. Она открыла дверь, собираясь бежать на утреннюю перекличку, и зашлась в восторженном оглушающем визге. Перед дверями стояла корзинка с великолепными и дорогущими симари, цветами, которые росли только в самой северной части нашей великой и могущественной амантийской империи. Обычно их доставляли только к императорскому двору и высшим сановникам. Цветы привозили еще бутонами, потому что век их был недолог. Но зато, когда они распускались, это была феерия цвета и аромата. Симари представляли собой большие шары, состоящие из множества нешироких лепестков. Цветы меняли свой цвет по мере своего увядания. Когда бутоны открывались, это чудо было ослепительно-белого цвета, который розовел в течении нескольких часов, достигая насыщенного цвета, потом розовый сменялся на красный. И это означало, что жизнь цветка подходит к концу. Последней стадией был темно-бордовый, после этого симари засыхали. Но их одуряющий аромат держался еще неделю. Вот так, цветок умер, а его душа окружала вас еще много дней.
— Я говорил, что нельзя ей письма оставлять, — отозвался герцог Анарайский, первый раз обозначив свое участие в их заговоре против Амантийской Империи. — С чего ты решил, что в ее хитром сейфе надежней будет? Опять поддался на уговоры шлюхи Ири.
— Жена твоя очаровательная, а т ы сволочь наглая. — поправил его главный, поворачиваясь на спину. — С ума сойти, мне вас еще два года терпеть.