Снаружи послышались голоса. Сначала достаточно мирные, потом тон повысился, и вдруг зазвенела сталь. Кто-то закричал. Я сжала эфес и схватилась за ручку двери. Он же там! Но тут дверь распахнулась, и я чуть не вылетела из кареты, удержалась каким-то чудом и выставила вперед шпагу. Тот, кто был с той стороны, ломанулся внутрь кареты и замер, насаженный на шпагу, как на вертел. Красное пятно расползалось по грязной серой рубахе, а я сидела, не в силах пошевелиться и завороженно смотрела на это пятно. Потом медленно потянула на себя клинок и подняла глаза на лицо моей первой жертвы. Это был крупный мужчина с черными кудрями. Его синие глаза изумленно смотрели на меня, будто не веря, что он убит, из приоткрытого рта стекла струйка крови. У него были пышные усы… Почему-то именно они врезались мне больше всего в память. Усы полностью закрывали верхнюю губу и спускались по краям губ до подбородка. С одной стороны кровь попала на эти смоляные усы и повисла, сгустившейся каплей. Мужчина начал медленно оседать, падая мне на колени лицом. И когда он уткнулся в меня, я закричала. Так громко я, наверное, никогда не орала.