Молодежь нашего анклава будет обязана обрадоваться майкам с надписями «Абибос», «Рок», халтурным символам зимней олимпиады — изделиям страшным эстетически, но крепким, носким и недорогим, что, впрочем, уже не суть важно. Имелись ужасные на вид и цвет, похоже, еще советские, плащи и дождевики — позорной сборки, но сделанные из отличного ноского материала, которого сейчас и не найдешь. Одежда в основном подобрана для женщин, много белья, чулочно-носочного. Мужской ассортимент составляли в большинстве брезентовые камуфляжные и защитного цвета костюмы, «резинки» для рыбаков и тельняшки всех вариаций окраса полос. Порадовали советские же солдатские плащ-палатки, двенадцать единиц — судя по всему, их покупали редко, предпочитали привозить с дембеля.
— Еще бы, — хмыкнул Сотников, — мы и сами лишний раз в глубину не суемся.
— Крученки с джемом и чай без сахара, дядь Леш!
— Сейчас для нас самый важный фактор — именно время, — я значительно показал на свою «омегу», постучав ногтем по стеклу. — Потому что ровно в десять ноль-ноль, а лучше бы за несколько минут до контрольного срока, я должен подать хозяевам ситуации определенный знак, что их условие выполнено. И я его подам, согласен кто-то или нет. Это самое важное. Потому что выполнение условия откроет для нас некий канал, откуда можно, как я надеюсь, получать хотя бы крохи информации и, что определяюще, некую материальную помощь, пусть и в малых дозах. Это мы проясним. И тогда у нас будет антибиотик и кусок бинта, случись с вашими родными что нехорошее.
Почему у остальных никакой сонливости не заметно? Бодрые все. С ними по-другому поступили? Сохранили время. А меня, значит, с передержкой, для особого тестирования?