— Подождите-ка, секундочку, — остановил я начальницу, старающуюся максимально быстро снижать энтропию пополняемого грузовиком навала возле столовой, откуда грузы расходились по разным складам, — Эльвира! Алло! Посмотрите на меня. Да не волнуйтесь вы так, без вас не заскладируют.
Только повернули мы к «аэродрому», самому интересному — просто по-мальчишески — для меня объекту, как план поломался.
Теперь курево. Тоже не знаю, кто у нас курит. Да я еще ничего не знаю! Стукнул от души по стене, и отрезвляющая боль в руке немного меня остудила. Потом с курильщиками будем разбираться. А пока «Мальборо» мы берем, красных термоядерных, пять блоков. Зажигалок кремневых немного. Щелк — и два с половиной килограмма сожжены, вот так вот.
Горячий чай — это сила. Хотя я предпочитаю кофе, банальный растворимый. Я зависим от кофе, я честный кофеман, а не понтогон с вытянутыми от мелких чашечек губами. Турецкий кофе я активно не люблю, колдовство в турках определяю как ритуальную прихоть, а в кафешках всегда заказываю «американо». Но здесь чай за благо, тем более такой правильной температуры.
Мужики тем временем расползлись кто куда. Костя пошел готовить нехитрый обед, Шамиль решил осмотреть местность вокруг диспетчерской, а Гоблин упилил к ангару — исключительно, как сказал, из любви ко всему большому.
— Точно, ВПП там наличествует, — подтвердил Бероев. — И ее необходимо срочно заблокировать, чтобы никто не приземлился. Положить поперек полосы несколько бревен большого диаметра…