– Тебе не кажется, что мы все больше куда-то погружаемся, опускаемся? Как в болото какое-то?
Впрочем, про мандрагору – легенда. А вот про виселицу – нет. Хотя за то время, что Андрей был у власти… что Антана была у власти! – не было ни одной публичной казни. Двух преступников казнили, да, – один был растлитель и убийца, долгое время насиловавший свою падчерицу и убивший жену, чтобы жениться на молоденькой «дочке», второй – грабитель, вырезавший семью купца.
– Предлагаешь, чтобы это сделали драконы?
Штуцерники стреляли часто, но пули по большей части уходили в белый свет – шлюпки бросало на волнах и прицелиться было очень трудно. Даже тяжеленную тысячетонную «Акулу» колыхало на крупной зыби – что там говорить об этих мелких скорлупках.
Граф, кипя от злости, подошел к парочке и только тут заметил, что парень был одноглазым – часть лица закрывала черная повязка, а на виске шрам, как будто через глазницу что-то прошло и вышло через висок.
По зрелом размышлении Шанти все больше утверждалась в мысли, что так и было. А еще ей пришло в голову, что эти люди, хотя они и ходят в церковь, молятся Богу, ничем не отличаются от исчадий. Те не скрывают свое Зло, поставили его во главу своей веры, а эти – просто врут. И делают то же самое, что и исчадия. «Все врут! – с горечью подумала Шанти. – Люди врут, драконы врут, вообще есть кто-то, кто не врет?»