Чтобы Марина с дочками не нуждалась, тетя помогала в меру сил, я стал платить ей алименты, благо, прикрываясь гонорарами, перевел часть денег бандитов на личную сберкнижку. Правда, пользоваться я ей мог только по истечении восемнадцати. Но как бы то ни было, с моего счета ежемесячно уходили сто рублей на книжку Марины. Вроде им хватало, особой нужды не было.
— Беговая шестнадцать, — шепелявя я, назвал улицу и дом, потом сел на заднее сиденье с мужчиной, весь вид которого выдавал в нем инженера.
Пока дочки рассказывали, как они провели день, бабушка разогревала ужин для меня. Я действительно успел проголодаться.
Оставив подчиненных корпеть и марать бумагу, капитан поднялся на чердак, и подошел к наблюдателю.
— А о чем там говорить? — удивился я. — В паспорте у меня ясно указано, что дети мои, да и в их документах это значиться. Давайте показывайте, где подписать, чтобы забрать их и до свидания.
Причем самое забавное, что песни были и его тоже. Только исполнял он их в моей прошлой жизни с начала семидесятых. Изучив тексты Лева поорал в восхищении и обещал сделать из них настоящие шлягеры военных лет. И вот, наконец, после всех шлифовок и пробных версий было дано разрешение от худсовета на исполнение этой песни. А ведь Льву я ее отдал почти два года назад, да и зарегистрировал тогда же, записав на себя.