— А старый я порвал, — ухмыльнулся паренек.
— Все, что я вытворял, на моей совести. У этих ублюдков стыда или раскаянья в глазах я не заметил. Таких не перевоспитаешь, лучше сейчас изолировать.
— Было у нас похожее. Только там молодую женщину прям насмерть задавили, а ведь ей бедняжечке даже тридцати не было, — старушка взяла подвязанные подбородком концы головного платка и промокнула глаза. — Я ведь ее еще маленько помню, на соседней улице жила. Вот ее черная машина и сбила.
'Третий есть', - мысленно промурлыкал я, забираясь в подошедший автобус.
— Теперь не убежишь, — улыбнулся я, подходя к ней.
— Сергей. Это Витя. У тебя стольника до завтра не будет? Трубы горят.