И пергидролевая мадамка сдулась. В кабинете за столом сидел удивительно мордатый тип. Действительно, такую физиономию, за три дня не объехать. Он удивленно поднял брови, увидев меня, но потом заметил Игоря и сморщился, как от зубной боли. Поднял в останавливающем жесте руку и пытался что-то сказать, но не успел. Сделав три быстрых шага, я слегка перегнулся через стол и с удовольствием влепил ему в ухо. Жиробас, по-бабьи охнув, улетел со стула в угол. И там я его начал месить и руками и ногами. Сдерживался, конечно, чтоб не прибить сразу, но было очень тяжело не удавить эту гадину. Бил молча. Типус, как ни странно, тоже сначала молчал. Только минуты через две смог один раз вякнуть. В открывшемся проеме двери мелькнуло белое лицо секретарши и пропало. А я, превратив напоследок губы начальника в вареники и выбив, как минимум, несколько зубов, поставил его возле стенки, придерживая одной рукой, а другой достал пистолет. Сделав шаг назад, выстрелил два раза так, чтобы пули прошли впритирку возле ушей. Мордатый обгадился и потерял сознание. Фу-у-у! Брезгливо сплюнув, посмотрел на потрясенного Селиванова. Он в самом начале даже попытался влезть и меня остановить, но одного взгляда было достаточно, чтобы лейтенант остался стоять возле дверей.
Ладно — полежал, осмотрелся, но пора уже выбираться отсюда. Одна загвоздка. Фрицы стояли плотно. Причем, зараза, там, где не очень плотно — где можно было попробовать проскочить, — торчали парные посты и наверняка были секреты — парочку я увидел, а в один чуть не влетел. И это помимо обычных КПП на трех дорогах, что проходили в поле видимости. Может, попробовать умыкнуть зазевавшегося одиночку и переодеться? Нет. Не прокатит. Они везде табунами ходят, да и где мне искать ганса по размеру? Еще и язык не знаю. По-английски более или менее врубаюсь, но вот с немецким напряги конкретные… Дождусь лучше вечера и по темноте рвану. Часа эдак через два после отбоя. К тому времени самые неугомонные успокоятся и бессистемное шараханье прекратится. Хотя бессистемными их брожения назвать было нельзя. Часть занималась строевой подготовкой. Часть благоустраивала лагерь. Часть под руководством командиров бегала по лесу, разворачиваясь в цепь и атакуя воображаемого противника. Хорошо еще, бегали не с моей стороны леса, а с дальней, что была через поле. Причем, что интересно, — офицеров почти не было. Командовали в основном сержанты или фельдфебели, хрен их знает, я пока в этих знаках различия не разбираюсь.
Мы говорили очень тихо, да и мины бухали, заглушая разговор, поэтому командир и не дал сразу по башке за подрыв своего авторитета, а просто отпихнул меня, уже готовясь выскочить из окопа.
— Вы, товарищ Лисов, все-таки уверены, что враг не войдет в город?
— Если бы вы не появились, это пришлось сделать мне самой. А я не уверена, что у меня такое бы получилось.