— Завалим, — тяжело выдохнул он, поудобнее устраиваясь на бруствере.
— И вот смотрю я, прямо в глаз, наводит дуло — прендераз!
Поев, вернулись, но уже в другой кабинет. С секретарем перед дверями. Тот нырнул за дверь и, выйдя через минуту, пригласил заходить.
Фриц мягко свалился на бок, а я стал поднимать бойцов. Пока радист настраивал рацию, все думал, почему не поступил гораздо проще и не завалил этого отпрыска голубых кровей? Может, потому, что он не впал в панику при виде ножа? Так эсэсман тоже поначалу держался хорошо. Скорее всего, это был какой-то неправильный фриц. Не остервенелый, а наивный, что ли… со странными понятиями о теперешней войне. Мне такие еще не попадались, наверное, поэтому и не пришил. Радист уже настроил свою шарманку, и, передав данные, быстро попрыгали по машинам, загрузив майора и вырубленного гауптмана в кузов. Когда отъехали километров на десять от оврага, сгрузили Гельмута недалеко от дороги и покатили дальше.
— Неужели теперь офицер офицером называется? А комиссар как?
— Тут видишь, парень, какое дело… Задание у меня с группой было. Серьезное. А наш самолет еще над линией фронта подбили. Вроде и не сильно. Но на подлете он просто развалился. Только я и смог спастись. И теперь пустой, как барабан. Ни взрывчатки, ни рации. А объект тот подорвать надо чем быстрее, тем лучше. Я и так уже день потерял. Как на это смотришь? Сможешь мне помочь? Ты шустрый, такой мне ох как не помешает.