Новый чин делал пропасть между нами непреодолимой, но это лишь на первый взгляд. Плевать, что я лейб-гвардии майор, то есть по Табели о рангах целый армейский «енерал». Разве это помешает опрокинуть мне стопку-другую с ними, расспросить о житье-бытье, пообещать им отпуск и похлопотать об увеличении жалованья? В конце концов, герои мы или нет?
Вечером сели за большой стол в гостиной играть в карты. Карл снизошел до уговоров и покинул добровольное заточение, однако сердито морщил лоб и играл рассеянно.
Настоящий Дитрих фон Гофен по примеру своих земляков намеревался вступить в русскую гвардию. Это никоим образом не шло вразрез и с моими планами. Служить я был рад.
В этот момент в другом конце коридора показались сразу трое, в которых легко можно было узнать дворян и, судя по моде, – иностранцев. Увидев, что я веду под руку Левицкого, первый из них злобно сверкнул глазами и вытащил из-под полы тяжелого плаща заряженный пистолет.
Я согласился с его выводом. Сами орудия шведы, очевидно, успели снять и переправить за стены Фридрихсгама. Но что же их так напугало?
Ушаков первоначально планировал сделать из меня банального сексота, засланного в один из трех существовавших на тот момент пехотных полков лейб-гвардии. Не знаю, каким чудом мне удалось его переубедить. Оглядываясь назад, прихожу к выводу, что ходил я тогда по столь узкой грани, что в дрожь бросает. Ума не хватает понять, почему генерал-аншеф не прихлопнул меня, как не в меру оборзевшего кутенка. Скорее всего, интуиция (а у человека его должности и опыта интуиция должна быть такой, что закачаешься) подсказала ему, что я не такой, как все, что есть во мне нечто особенное, отличающее от других. И это нечто может послужить ему в будущем.