Такую заразу в зародыше давить надо, чтобы потомкам даже мысль об этом крамольной казалась.
– Спасибо, друг, – почти плача, поблагодарил я.
– Даже не знаю, что в них вселилось, – вытирая рукавом окровавленное после недавних побоев лицо, сказал он. – Они словно умом тронулись.
Орудуя кулаками направо и налево, я пробивался к выходу, к дверям, которые уже трещали под натиском гвардейцев. Еще немного, еще пара шагов. Там Круглов, там спасение, там жизнь.
– Вот те хрест, – побожилась она, не забыв перед этим окинуть нас липким оценивающим взором.
Ставшие моими ординарцами Чижиков и Михайлов покуривали трубочки, задумчиво выпуская кольца белесого дыма.