– Умри, негодяй! – пожалуй, слишком пафосно крикнул он.
– Не токмо ты. Я тоже. Подвох тут, не иначе. Думается, дело так обстояло: самозванка твоя девка. Шляхтич тот Ракуцкий в долгах запутался, за деньги «признал» дочурку, все бумаги ей выправил. И прикатила в столицу не девкой дворовой, а Марьей Ракуцкой. Не успела обжиться, и сразу бегом Карла твово разыскивать, а уж когды с ним стренулась, так людишки мои верные ее под ручки белые взяли и в квартеру особливую доставили.
– Никак нет, ваше величество. Грюнштейн переговоры вел.
Следующие на очереди купцы и промышленники.
Мы влились в праздничную кадриль. Счастливая Настя радостно щебетала, порхала как бабочка. Я пытался повторять ее движения, потом, сдавшись, стал танцевать как умел.
Жила распутная деваха Чарыкова на втором этаже кабака, расположенного неподалеку от портовой гавани. Ставни и двери заведения были прикрыты. Посторонних сюда не пускали. Основная публика – завсегдатаи: матросы торговых кораблей, грузчики, всякая ободранная шваль, от которой за версту несло уголовщиной.