– Я сожалею о твоей утрате, – ответила миссис Шоплоу. – Когда-нибудь я раскрою рот слишком широко и провалюсь в него. Автобус у тебя в десять минут шестого?
Мы вошли в накопитель, из динамиков лились дикий смех и вопли. Пульсирующий красный свет отражался от единственного стального рельса и выхватывал из темноты горловину тоннеля. В его глубине тоже мерцали огни. Оттуда доносилось какое-то урчание и крики, уже настоящие. Издалека они не производили впечатления радостных, но, возможно, я ошибался. Кто-то наверняка веселился от души.
Он не поблагодарил меня, но когда такое случалось?
Майло не обратил на ее крик ни малейшего внимания. Остановился передо мной, взрыв песок, сел на задние лапы, поднял передние. Я рассмеялся и потрепал его по голове.
– В Северной Каролине водительского удостоверения достаточно. Со временем введут дополнительные ограничения, иначе быть не может, но не в этом году, так что пока все тип-топ. Теперь слушай внимательно, потому что это самая важная часть. Видишь желтую линию на каркасе?
Я управлял аттракционами. По утрам заряжал стребах, то есть расставлял призы по полкам… а во второй половине дня иногда и выдавал их. Десятками растаскивал «дьявольские фургоны», научился жарить пончики, не обжигая пальцев, старался более искусно зазывать людей на «Каролинское колесо». Я танцевал и пел с другими новичками на эстраде детского городка Качай-Болтай. Несколько раз Фред Дин отправлял меня прочесывать мидвей, и это говорило о высоком доверии, потому что речь шла о сборе денег в полдень и в пять вечера в различных заведениях и павильонах. Когда что-то выходило из строя, я ездил в Хэвенс-Бэй и Уилмингтон за запчастями и оставался в парке допоздна по средам, обычно с Томом, Джорджем Престоном и Ронни Хьюстоном, – смазывал «Чашки-вертушки» и головокружительный аттракцион под названием «Зиппер». Эти «крошки» пили масло галлонами, как добравшиеся до оазиса верблюды – воду. И, разумеется, я носил шкуру.