Я видел мешки под своими глазами, когда брился по утрам, и иногда чувствовал легкое головокружение после особенно утомительной смены в образе Хоуи (хуже всего было, конечно, во время празднования дней рождения в жарком бедламе «Веселого дома Хоуи»), но считал это нормой – об этом мне говорил мистер Истербрук. Небольшой отдых в лежке всегда приводил меня в чувство. Я думал, что тяну, как сказали бы сейчас. Но в первый понедельник июля, за два дня до Великолепного Четвертого, мне раскрыли глаза.