Наконец, уже добравшись до Бостона, я дозвонился до Уэнди. Она говорила со мной сонным голосом, хотя часы показывали только одиннадцать вечера – детское время для большинства студентов в весенние каникулы. Я сообщил ей, что меня приняли на работу.
– Вот что я хочу знать, Майк. Это была девушка из «Дома ужасов»? Она сидела на твоей кровати?
– Вероятно, ближе к девяноста пяти процентам, – уточнил занудный профессор. – Предсказания Фортуны – обман, дети мои. Выражаясь Языком, надувашка. Возьмите, к примеру, ту красную шапочку. В «Стране радости» песболки продают только трех цветов: красные, синие и желтые. Красный – самый популярный. С куклой та же история. Сколько маленьких детей берут с собой в парк развлечений какую-нибудь игрушку? Место это незнакомое, а любимая игрушка всегда успокоит. Если бы она не подавилась хот-догом прямо перед тобой, если бы просто обняла старину Хоуи и прошла дальше, ты бы увидел какую-нибудь другую маленькую девочку в красной песболке и с куклой и подумал: Ага! Мадам Фортуна действительно видит будущее. Я должен позолотить ей ручку, и тогда она скажет мне что-то еще.
– В этом мире сарказм тебя до добра не доведет. Если только ты не собираешься писать для журнала «Мэд». Учти это.
Я вспомнил, как Лейн на «Каролинском колесе» назвал Майка калекой.
Она легла. Простыня соскользнула с ее груди, и я вновь почувствовал шевеление между ног. Действительно, иногда быть двадцатиоднолетним – чертовски здорово.