Несмотря на все это, я практически не спал. Иногда лежал на кровати, прижимая к ушам старые, обмотанные изолентой наушники, и слушал записи «Дорз» (преимущественно такие радостные песни, как «Автомобили шуршат под моим окном», «Оседлавшие бурю» и – разумеется – «Конец»). Когда голоса Джима Моррисона и мистических звуков органа Рэя Манзарека не хватало, чтобы усыпить меня, я крадучись спускался по наружной лестнице и гулял по берегу. Раз или два даже спал на пляже. По крайней мере там не снились дурные сны и удавалось хотя бы на короткое время забыться. Впрочем, я не помню, чтобы в то лето мне вообще что-то снилось.