Я пошевелил, но рядом с «Каролинским колесом», высоким, молчаливым, застывшим в ожидании первых посетителей, никого не было.
– Ты… – Она протянула ко мне руки. – Это твое, Дев. Он так сказал.
– Гостиница «Полынь», Девин Джонс, хозяин.
– Именно так и назвала его газета. Вижу, ты проголодался. Съел все, за исключением тарелки. А теперь, думаю, тебе лучше выписать мне чек и мчаться на автобусную станцию, или придется провести ночь на моем диване.
Услышать меня мог только Лейн Харди, и он мгновенно примчался.
Энни запретила «Чашки-вертушки», но разрешила – не без сомнений – «Подвесную карусель». Еще крепче сжала мою руку, когда кресло Майка взлетело на тридцать футов и начало наклоняться, но снова расслабилась, услышав его счастливый смех.