— Ну ладно. Ставь, — разрешил я и невольно сглотнул.
Елисеев мыслил пристроить меня по канцелярской части. Нужда в образованных чиновниках низового звена никогда не иссякала.
— Кто будет горничным записки писать? Да и насчёт грамотности сумлеваюсь.
— Одного, барин, хватит, токмо такого, о каком я тебе сказывал. Давай ещё поищем.
В действительности вор мог выкинуть любое коленце. К примеру, удрать в той карете. Сомневаюсь, что потом его сыщем. Что такое Тайная канцелярия и какой у неё штат, я знал не понаслышке. Про неограниченные возможности этого полезного, но в действительности не беспредельно всемогущего учреждения, Ушаков говорил больше для красного словца. И сам он, если уж на то пошло, трогает далеко не каждого. Трубецкой — так и вовсе ему не по зубам. Хотя сокровища Сигизмунда в глазах Анны Иоанновны будут выглядеть козырем, с которым можно разыграть партию против влиятельной семейки Трубецких. Казна в государстве небогатая, дырок много. Долгоруковых Анна Иоанновна свалила, глядишь, и за Трубецких возьмётся. Или не возьмётся, если Ушаков найдёт устраивающий все стороны компромисс.
Я бросил на Ивана взгляд и разом успокоился. Хватит последние волосы на себе рвать! Что случилось, то случилось.