— Опыта у тебя, Ваня, не хватает. Не спорю, парень ты умный, смышлёный, но ещё зелёный.
И тут его будто молнией поразило. Иван вспомнил тот миг, когда Алунтьев прощался с ним на пороге, его рукопожатие, слова о том, что он никогда не заводил себе ни котов, ни кошек. И при этом на его правой руке были отчётливо видны свежие царапины. Иван был готов съесть свою треуголку, если эти «украшения» не достались Алунтьеву от кошачьих когтей. Конечно, на Митридате свет клином не сошёлся, мало ли в Петербурге других котов, но зародившееся подозрение разгоралось костром.
Заводила сокрушённо закивал и испарился. Вместе с ним ушли и другие лаборанты.
— Это своих, а я сбоку припёка. Меня можно.
В глазах кулинара застыло нехорошее выражение.
«Ты чего?» — удивился в мыслях канцелярист.