— Да прозвище таковое промеж нас у князя Трубецкого. Токмо не вздумай сиё при нём упомянуть. Битым будешь.
«Это у вас тёмные. А у нас каждому дворянину служить вместно. Всё, не мешай, братец. С мыслей сбиваешь».
— Вот оно что! Тогда получи, голубчик, — говорил кто-нибудь из мужиков, и процедура повторялась по кругу. — Токмо не обижайся: для твоей же пользы!
— Всё так, уважаемый профессор за одним маленьким исключением — те «товарищи» давно уже нам не товарищи. Они предатели. Пусть некоторые и были высокопоставленными людьми, определяющими политику нашего государства, но время все расставило по местам. Такого больше не повторится. А ещё мы в курсе, что всех карт вы тогда не раскрыли и, несмотря на приказ сверху, выдали неполную информацию, за что вам искренняя благодарность.
Иван вскинул голову. Возле их конторки стоял Хрипунов, комкая в руках мужицкий колпак.
— Ступайте! Завтра с шести утра быть на службе, — велел Ушаков.