— Ты чего? — бросил на него суровый взгляд Иван.
Алкогольным парам домовладелец сопротивлялся недолго. Всё же сказалась бессонная ночь. Скоро он начал зевать, потом клевать носом, закончилась «вечеринка» тем, что мы с Ваней утащили бесчувственное тело Турицына на койку и продолжили посиделки вдвоём.
— А таперь, соколики, слушайте меня внимательно: штаты государыней расписаны, буду теперь вас по должностям распределять. Хрипунов Фёдор!
Щёлкнул замок. Я взялся за ручку и распахнул дверь.
— Это вам будет хуже, ежели осмелитесь нарушить приказ государыни. Велено нам экипаж графа остановить и с усердием тщательным досмотреть. Всё, что покажется подозрительным, изъять. Тайная канцелярия, братец, шутковать не будет. А зачнёшь дальше спорить — убьём. Нам сие дозволительно.
— Стоит, не стоит. Жень, ты же историк! Мне ли тебе рассказывать, какое это оружие в умелых руках? Мы ведь в конце восьмидесятых почему в глубокой заднице оказались, в которой до сих пор пребываем? Да потому что позволили себя и своё прошлое в грязи вывалять! Сначала мысленно опустились ниже плинтуса, потом физически. Не с экономики нас бить начали — с идеологии! По самосознанию народа врезали, а это — самая главная вещь, наша генетическая программа на будущее! Как себя ощущаешь, так и жить будешь, и детям передашь. Поздновато мы спохватились, теперь расхлёбываем.