— А я? Мне что делать? — потерянно спросил князь.
Иван был на квартире, которую мы снимали, съехав от Турицына.
Перед тем как уйти, человек вдруг устраивает непонятный и, главное, обидный спор по какому-то зряшному поводу, ругательно проходится по родине Жанпьеро. Повар делает вид, что проглотил обиду, но она клокочет у него внутри, рвётся наружу, как лава из разбуженного Везувия.
— Да ты хоть ведаешь, откуда я прибыл? — придав себе грозный вид, спросил Елисеев.
Отец подмигнул. Держись, сынок. Господь терпел, и нам велел.
Как и предполагал Ваня, никакого интереса я у дворецкого не вызвал. Раз пришёл со следователем из Тайной канцелярии, значит, так нужно.