Чтобы успокоиться, повар наливает себе вина («Ньемного, сударь, всего чють-чють»). Однако первая порция не помогает, наоборот — разжигает костёр обиды. Жанпьеро тянется за бутылкой. Всё!
— А разве нет? Неужели вы откажетесь от восхитительной экскурсии в тело вашего пра-пра-пра… даже не знаю, сколько раз «пра»! но всё же прадедушки?! Кстати, вашего двойного тёзки, Ивана Егоровича Елисеева.
— С вашей точки зрения это будут безграмотные каляки-маляки. А ещё у нас никто гусиными перьями не пишет. Так что со мной нужно заниматься и заниматься, — вконец добил я его.
— Послушай, любезный, — обратился к нему Иван. — Мне бы к князю попасть.
— Тем не менее, мы держим руку на пульсе и даже финансируем ваши исследования.
Драгуны гибнут один за другим: всё же численный перевес сказывается, пусть мы и дерёмся, как львы. В тот момент, когда кажется, что уже поздно и наш маленький отряд обречён, на помощь приходят основные силы: капитан Стрыкин прилетает на выручку.