Иван удивлялся. Надо же, сколько слёз из-за какого-то котейки. Потом понял, что для старушки пропавший Митридат всё равно, что семья — своих детей у женщины отродясь не было. Не послал ей Господь чада собственного. Нерастраченную любовь она всецело перенесла на пушистое существо, нагло сим пользовавшееся.
— Ну, чего стесняешься?! Тут все свои. Так что расслабься и выкладывай как на духу: где сокровища Сигизмунда и при чём тут Трубецкие?!
— А что Вырви Глаз? — удивилась рожа. — Как был с бельмом, так и остался. Увидишь его скоро.
— Чичас разберёмся, — заверил Хрипунов. — Раз перед смертью писано, то с каким-то смыслом. Либо на убийц хотел навести, либо душу облегчить.
Камердинер опустил шкатулку на столик перед Лестоком и спиной попятился к выходу.
— Ещё как причитается. У тебя деньги-то хоть есть? — спросил Василий.