Экипаж затормозил, из него выскочили двое в коротких кафтанах, с саблями на боку, резво подскочили к Ивану, сгребли его и закинули, словно куль с мукой, в тёмное нутро кареты.
«По-моему, ты не лучшее время выбрал. Кажись, я перестарался».
Зрители инстинктивно подались назад. Свистнула, рассекая воздух, плеть. Дёрнулся, замычал Хрипунов, на голой веснушчатой спине его появились первые кровавые отметины.
— Я с ними не могу. По любви токмо, — зарделся Иван, который и целоваться-то не умел.
— Жанпьеро? Да почитай месяца не пройдёт, как он кунштюк эдакий выкинет.
Описать монашку не получилось. Растяпа караульный ничего толком не помнил, убийца умело скрыла свою внешность и от него, и от нас. Под полученное описание подходили обитательницы любого женского монастыря.