— Не имеют, говоришь? Пусть так оно и есть. Отложу обиду Малышевских в сторону. Поведай тогда, свет Андрей Иванович, с кой стати фельдмаршала Миниха разобидеть велел?
На лице дамы появилось брезгливое выражение. Она одарила нас презрительной улыбкой.
Закрыв глаза, я скороговоркой прочитал молитву и взялся за пистолет. Мои движения не прошли мимо драгун.
— Так чего рядить! Пойдёмте я вас снова в библиотеку барина отведу. Хорошо там, покойно. Никто мешать не будет. Спрашивайте, сколько душеньке угодно. А ежели пожелание какое будет, мне говорите. Хозяин велел всяческое усердие к вам выказывать.
Он спрыгнул на землю и отправился в кабак.
— А как иначе?! Рукомесло палаческое — особое. Любое наказание так повернёт, что оно каким хочешь боком выйдет. Кат, коли будет у него такое желание, детину навроде Федьки с десятка ударов до смерти запорет. А может так всыпать, будто и не били вовсе, а токмо погладили, хотя любой, кто экзекуцию сию узрит, посчитает, что лупили со всей силы, ажно мясо по углам летело.