— А это уже не твоё дело, братец. Барину сами скажем, тет-а-тет. По французски парле?
— Ну да, ну да… Слушай, а как ты меня домовладельцу представишь? Да и гардеробчик мой почтения не добавляет. — Я с лёгкой иронией указал на хламиду явно больничного происхождения.
Иван смущённо кашлянул. Я повернулся к нему.
Мы покатились по земле, лупцуя друг друга, но удары превращались в тычки, неспособные вывести из строя.
— А ты как думаешь — «слово и дело» государево своего череда должны дожидаться? Ну-ка, одна нога здесь…
Навстречу торопливой походкой прошла женщина в чёрной монашеской рясе, которая прятала её фигуру. Мелькнуло бесцветное абсолютно невыразительное лицо из тех, что и запомнить-то невозможно.