— Вот на свадьбу как коллегу и пригласим, — отрезал Женька.
— Тьфу, Михась, тебе хоть кол на голове теши, один черт. Как старшему по званию отвечать положено?
Чуть слышно зашелестел стеклоподъемник, поползло вверх стекло…
Собственно, оборону уже заняли. Партизаны и опергруппа открыли огонь по опушке. Из дзота вел точный огонь «максим». Немцы мигом исчезли и из ельника больше не высовывались. Стрельба шла у дороги — там долбили чем-то серьезным: Женька различал знакомые выстрелы орудия самоходки, остальное было не очень понятно.
— А вот хворостиной будет тебе «чистой уже», — посулила мать.
Михась о своем удалении от войны сильно переживал. Ничего не разглядишь, не запомнишь. В тот раз даже бомбовозы не углядел. Все мамка — «поруби ботву Ваське да поруби». А этот поросенок — глушитель страшный, поскольку визжит звучней городской сирены.