— Тьфу… Михась, я тебя убедительно прошу — не завали дело. Оно важное.
— У руководства планы уже есть, — тихо шептал Нерода. — Ты, брат, не теряйся. Запросто можешь поучаствовать.
— Понятное дело, — комендант кашлянул. — Значит, о Лебедеве, гм… Ничего дурного сказать не могу. Человек очень образованный, правильный и подкованный. Даже слишком правильный. У нас тут ведь народ разный. В смысле с разнообразным жизненным опытом и понятием о дисциплине. То немца пленного не доведут, то еще что учудят. Наш Особый отдел те случаи, конечно, изобличает и безоговорочно искореняет. С учетом текущей обстановки, так сказать. И не всегда уместно мелкие проступки бойцов принципиально раздувать и возводить в тему для широкого митинга.
Камрады отходили — с севера приблизились русские танки и пехота, несколько снарядов разорвались на гипотетически самолетной поляне. Земляков-Кёлер короткими рывками перетаскивал проклятый ящик и нервничал.
Лебедев шевельнулся, пытаясь сунуть руку в карман — низкий свод не пускал, не давал приподняться даже на сантиметр. И для размаха мало места. В пах, пожалуй, не попасть. В горло? Запачкает кровью… Андрон напрягся — черт возьми, пальцы никак не могли протиснуться к ножу.