Лязгнул затвор бронебойки, досылая тяжелый патрон.
— Путаете вы что-то. Кому сейчас вообще доверять можно?
— Шутите-шутите. Главное, перелома нет. Поездишь на процедуры, придешь в себя. Даю трое суток домашнего режима. Потом, извини, к компу. Подушечку тебе найдем.
— Не мните, я сам, сам, — запротестовал Лебедев.
— Я понял. Выступаем, — Коваленко осторожно, чтобы не задеть макушкой бревна потолка, поднялся.
…Привстав на колено, Женька вскинул руку с пистолетом — внутри сруба ворочались, значит, живы. Не дать им подняться, очухаться. Оперев кисть о верхнее бревно, Земляков выпустил оставшиеся пули — старался бить веером, над головами оппонентов. Затвор пистолета замер в заднем положении, переводчик на четвереньках, обдирая колени, побежал вдоль сруба. Угол… Женька нажал кнопку защелки магазина «кольта» — пустой магазин скользнул под ноги, — запасной из кармана достался, но в спешке чуть не вывернулся из пальцев. В рукоять, щелчок затвора — к бою готов… Внутри сруба стонали… Противник подавлен морально и физически, а у нас еще аж три патрона… Земляков вскинул руку, пальнул поверх горелого венца…