Ревущая турбинами черная туша начинает двигаться, смещаться вверх и вправо, шум турбин постепенно стихает, море успокаивается. Три большие черные низкосидящие лодки остаются на водной глади – одни на много километров…
– В таком случае, русские моряки, которые помогают поддерживать корабль на плаву, могут уйти с него, и тогда он затонет, причем прямо посреди судоходного фарватера, по которому идут танкеры с нефтью для вас, – рассудительно произнес князь, – и я вас по-прежнему не понимаю. Либо мы находимся в состоянии войны – либо нет. В Санкт-Петербурге я получил на этот счет четкие и недвусмысленные указания. По нашей территории был нанесен ядерный удар, это само по себе является актом агрессии и требует адекватного ответа. Если мы находимся в состоянии войны – значит, авианосец наш трофей. Если нет – тогда о какой судьбе принадлежащих России территорий может идти речь? И вообще – какое отношение имеет Британия ко всему этому?
Оттолкнув своего брата, Кемаль ринулся к противоположной стене, пальцы безошибочно сомкнулись на толстом зеленом тубусе ПЗРК. Лихорадочно вспоминая то, чему их учили инструкторы в лагере, он выскочил на пассажирскую площадку причальной дирижабельной башни, вскидывая на плечо оружие – и тут мир вокруг него исчез, разорванный летящим потоком раскаленной стали…
– Переодевайся! – сухо сказал Сахиб. – И поспеши! Скоро здесь станет очень жарко.
Государь устало и как-то обреченно махнул рукой. Всем, кто находился в ставке, было поразительно четко видно, как он постарел – как-то разом, за считаные часы. Его уговаривали хоть немного поспать – но он наотрез отказался.
– Вера правоверного проверяется не столько в словах, сколько в делах его! За этими людьми нет благочестивых дел, они сеяли кровь и смерть везде, где ступала их нога! Как можете вы…