– Вот так Иоанн Иоаннович, ежели, что нужно берешь и клеишь.
На следующий день началась суета, смотрели оружие, чистились доспехи, в общем, подготовка к смотру шла полным ходом.
– Так мы вроде уже с ключником все обговорили, горенку нам он выделит над клетью с припасами.
– Лужин, слушай, перестань дураком прикидываться, если мысли есть хорошие говори, не бойся.
– Да ты опять за свои проказы! – бабка схватила веник, стоявший в углу, и начала бить меня по худым тощим ногам.
Когда я зашел в темную палату, где лежал Антоний, там почти ничего не было видно. Я попросил сопровождающих зажечь свечи. На кровати полусидел митрополит. Его лицо и глаза были желтоватого цвета. А сам он казался осунувшимся и похудевшим.