– Слушай Данила, у собаки это ухо лепше чем не драное, как такое может быть?
Прошел месяц. Я уже, как врач был известен всей боярской Москве. Но из-за множества обязанностей, лежащих на мне приходилось ограничиваи________________________________________________________________________________________________ть свой прием и терять на этом приличные деньги. Мои помощники и помощницы успешно постигали трудную медицинскую науку, а несколько художников обнаружили недюжинный талант и в скором времени обещали оставить меня далеко позади.
– Вы же видели Данила Прохорович, напротив вас, сидели три мужика. Вот главный, они его Фрол называли, он на меня вообще не смотрел, а вот Яшка, который моложе, все на сеновал звал. А когда он монету серебряную показал, я и пошла с ним. А когда мы зашли в сенник он мне уд свой вонючий в рот запихал, я испугалась и укусила его, больно, он даже закричал. Так он нож свой выхватил и по лицу мне полоснул, и сказал, если хоть кому вякну, они всех убьют, вот я тятеньке и сказала, что о серп порезалась.
Гришка подошел к стене и начал крутить какое-то колесо. Загремела цепь, таща за ошейник узника к стене. Тот ошалело вскочил, протирая глаза. Через минуту он уже был притянут вплотную к стене. Палач ловко прикрутил ему ноги и руки к стене таким же цепями, и молодой парень практически был распят на древней каменной кладке.
Мы еще долго говорили с государем, наверняка в это время бояре, ждавшие за плотно закрытыми дверями, умирали от любопытства. Но когда я, наконец, вышел, желающих спрашивать меня, о чем мы так долго говорили, не нашлось.
– Борис ты, куда людей отправил?- спросил я.