Я сидел в своем кабинете, когда, до меня из полуоткрытой створки окна донесся запах гари. Затем послышались звуки колокола, крики людей, а вскоре за окном посветлело, алые отблески легли на стены в моей комнате. У нас тоже раздались крики, я выскочил во двор, все уже были снаружи в готовились к приходу пожара, выстроившись в цепочку все передавали ведра и обливали забор, на той стороне, с которой раздувало пожар. На крышах тоже стояло несколько человек и метлами разбрызгивали воду из больших чанов стоявших там. Фекла с большой иконой божьей матери также стояла у ворот и истово молилась, пламя уже могло перекинуться и нашу территорию.
И действительно при осмотре потливость, легкое дрожание пальцев рук, воспаление десен, его жалобы на слабость, и даже то, что царевич во время разговора часто глотал слюну, все наводило на мысли о хроническом отравлении ртутью.
Я поблагодарил Федора за проведенную работу и отправился в стеклодувную мастерскую. Работа там уже заканчивалась, в печи тлели остатки углей. А на подставках стояла стеклянная посуда, пока еще ни одно из произведений моего стеклодува не было продано на сторону, усадьба, как гигантская опухоль пожирала все, что он производил. Моему ключнику, получившему в свое распоряжение стеклянную тару, было все мало и мало. Но мне нужны были деньги, и поэтому новая лавка вскоре должна была открыться, и готовил для нее кадры мой тиун, с которым у нас сложились вполне деловые доверительные отношения, какие только могут сложиться между боярином и мужиком.
– Дозволяю и собаку, но чтобы ее перед этим святой водой обрызгали и молитву над ней прочитали.
Почти седьмица, как отправились лодии в Корелу для поисков и начала разработок месторождения медной руды. Заканчивался ремонт в Сретенском монастыре, где в октябре должны были появиться первые студенты и начать свое обучение с изучения нового алфавита и счета.