Упарили меня мои помощники в хлам. Я даже не помнил, как меня притащили в спальню и уложили в кровать.
Первые несколько занятий живописцы занимались приготовлением красок, с шумом. гамом за несколько дней этот вопрос был решен.
И, выдавая их мне по одной, перечислял: этот подслух царский, этот тоже подслух царский., это подслух еще не выяснили, на кого работает, этот на лекарей московских, этот на купца Пузовикова, который стеклом торгует.
Молились долго, наконец, Антоний, с исчезающим фанатичным блеском в глазах, встал, и мы вслед за ним также поднялись с пола.
– Слушай Сергий Аникитович, не хочу я никого здесь в это дело посвящать, собака то у тебя жива эта?
Князь понятливо мотнул головой, перекрестился и осушил стаканчик.