К обеду мы достигли стен Торжка. Насколько я знал, в мое время это был небольшой городок Тверской области. Но для настоящего времени это был вполне приличный город, окруженный деревянной стеной и воротами, в которых скопилась немалая очередь. Мы попытались освободить проезд для наших хозяев, но это было бесполезно, кони просто вязли в массе людей, и отказывалась идти дальше, ну не рубить же саблями своих земляков!
Я сообщил, что могу попробовать вылечить больного, но за результат ручаться не могу, очень большая вероятность, что Ходкевич умрет во время операции.
Как-то раз, неожиданно зайдя в покои царевича, он обнаружил нас оживленно беседующих, где я, как раз, доказывал Иоанну Иоанновича, что не может православный христианин простить все, в том числе и попытку отравления. И что здесь божья заповедь "ударили по одной щеке подставь другую", не подходит.
– Хе, хе, довольно засмеялся воевода. Это ты правду сказал, у немца уши сразу покраснели. Пошел вон Курт! завтра за расчетом приходи.
Федору же было дано задание закупить пару пудов обожженого гипса, ведь в эти времена перелом практически означал или смерть, или инвалидность. И я хотел, чтобы Царь ознакомился с этими нововведениями. Но как же мне не хотелось, чтобы на все это смотрел его Бомелиус, про которого я помнил только то, что его должны были в ближайшие годы зажарить на вертеле. Как бы приблизить эту дату? И мне, кстати, сразу станет безопасней жить, и не ожидать, каждую минуту мышьяка в еде.
Нет, но все-таки Бомелиуса надо убирать, иначе я сам могу поджариться на сковородке, если он сможет устроить мне какую-нибудь пакость, то, что он английский шпион-это понятно, но вот, как это до царя донести.