Утром, когда я сидел в кабинете и что-то писал, ко мне без стука ввалился Хворостинин.
– Федор, я тебя ругать не буду, но в следующий раз, если я здесь меня зови, я сам решу, помогать больным или нет. Да еще Федька найти мне с Холмогор купца какого, надо мне с ним поговорить..
– Вам Поликарп Кузьмич я все расскажу и покажу, но только не при этом немце, вон он стоит, уши уже навострил, хочет мои секреты выведать.
– Не плачь сынок- кара это господня за грехи мои тяжкие. Благословляю тебя мой родной. Слушайся Дмитрия Ивановича, как отца родного.
Аптек, оказывается, в Москве практически и не было. На следующий день я приехал в следующую и последнюю аптеку английского провизора Джона Гордона, Он работал в основном для десяти-двенадцати врачей иностранцев, которые были в то время в Москве. Все наши монастырские лекари и народные умельца обходились своими запасами.
Туточки немец аглицкий до вас Сергий Аникитович, дык, как? Можно его пустить?