Во время беседы, Иоанн Васильевич неоднократно глядел в трубу и удивленно пожимал плечами.
Выражение лица нашего воеводы было такое, как будто он кот, а перед ним огромная банка сметаны.
– Сколько мне здоровья все они унесли, Шуйские, Старицкие, теперь еще Кобылино-Кошкино отродье, а как расстилались передо мной. Никому из старых родов веры нету больше, кончилось мое терпение.
Несколько минут спустя он уже засыпал. Я расставил на столе свои причиндалы и несколькими швами пришил скальп в месте разрыва кожи, надеясь, что в эти времена, не избалованные антибиотиками, у раненого вряд ли начнется воспаление. Но вот ранки от медвежьих когтей обработал со всем старанием остатками самогона.
– Ааа.. ну тогда ладно,- успокоено протянул Антоний.
Я сказав Гавриле., чтобы тот присел в уголке, отошел с Федькой в сторонку.