– Отравителей царевича берут! Давай робяты ни одного не выпустим из гнезда змеиного!
Кузьма, многообещающе посмотрел на своего помощника и махнул рукой, тот живо выскочил в двери.
– Ефимка, а меня это не волнует нисколько, крутись, вертись, найди человека или сам выучись, видел, как Кузьма слова на стенке пишет, а чтобы мне этой осенью весь расклад до единого человека был.
А сейчас вижу я ясно, как в день погожий, правду люди говорят, лежит на тебе божья благодать, не даром ты имя такое носишь.
– Ха, из тебя торгаш никакой Мефодьич, кто же перед работой сам цену поднимает.
Я подъехал к своему раненому, увы, делать было нечего. Он был мертв, вроде неглубокая рана на шее, но сонная артерия была перерезана. На гриве его коня осталась темная полоса крови.