– Ну не так, чтобы очень, – смутился мой начальник охраны, – был я в Дании, целый год там жил, и нахватался слов. Вот, кое-что помню.
Такое без внимания оставить никак нельзя, сегодня же к епископу пойду, надо решать, как с тобой быть, не всем людям такое снится, и что это святой, после которого иконы пишут и людей лечат.
И тут, как бальзам на душу было признание Верки Маньшевой, что ее Гиля согласен принять православную веру и, что пусть боярин готовит обещанное приданое.
Домой я попал довольно поздно. Но Кошкаров, который сегодня сопровождал меня весь день, уходить не собирался.
Я собрал, все, что изготовил аптекарь и бережно завернул в тряпицу, скоро эти изделия пройдут проверку делом.
Поп ушел, а я остался в глубоких раздумьях, правильно ли я поступил, надо было ли так действовать, и как отнесутся иерархи церкви к такому рассказу.