Следующим утром Строри проснулся прямо за широким столом на первом этаже гостиницы, где впрочем находилась большая часть его подчиненных. Меньшая под этот же самый стол сползла. Дварфы, наконец-то попавшие в по-настоящему безопасное место, отрывались за долгие долгие дни выживания во фронтире. Тот из них, кто накануне выпил меньше трех кувшинов вина в одиночку и не запил его бочонком пива мог считаться среди них заботящимся о своем здоровье трезвенником. Причиной, по которой десятник разлепил глаза, оказались доносящиеся с верхнего этажа стоны. Громкие, протяжные и надрывные.
— Бзанг! — Тяжелая пуля выбила искры из лезвия топора, а не ожидавший такой подлянки Мал выронил оружие из рук.
— Я помнил об этом при разработке. — Кивнул гоблин и качнул второй висящей в его цепкой лапке штучкой. Звякнули приделанные к ней колеса. — Вот! Колесно-ременная упряжь! При помощи десятка таких штук, моих навыков в поднятии тяжестей силы мыслей и одной орочьей силы, даже очень тяжело бревно можно будет катить всего вдвоем! Как тачку.
— У всех жестянок уязвимость к консервным ножам! — Прохрипел коротышка, изо всех сил налегая на жалобно трещащую рукоять. Ему явно едва-едва хватало сил, притом что мелкий волшебник смог бы при завязать узлом пушечный ствол, если бы тот оказался достаточно гибким, чтобы не порваться. — Против классового дебаффа не попрешь!
С этими словами мрачный как грозовая туча коротышка вышел, притворив за собой дверь. А суккуба судорожно взглотнула и позволила расстегнутой кирасе все-таки свалиться со своей груди. Ей предстояло много очень-очень неприятных минут и для того, чтобы их пережить, хороши были любые средства.