Златокудрая использовала свою магию, чтобы модифицировать собственный организм. Она вырастила в ушах абсолютно незаметные для посторонних беруши из плотного мха, надежно отсекавшие от её сознания безумные речи гоблина. Ничем подобным эльфийка раньше не занималась, считая подобные эксперименты глупыми и неоправданно опасными, но теперь была твердо намерена освоить целиком и полностью данную ветвь искусства друидизма.
— Я не понял. — Пользующийся свободой перемещения в недрах камеры паладин снова поднял над головой тяжелый матрас. — Ты их что, за это порицаешь?!
— Ну и зачем тебе было над ней издеваться? — Неодобрительно покачал головой Строри.
— Муах-ха-ха-ха! — С неба исчезли птицы. Редкие звери, рисковавшие приближаться к упрятанному в скалах поселку, раскаялись в своей храбрости и рванули в родные леса. Кроты ушли на глубину и мыши, сбежавшие из подвалов, заняли освободившуюся жилплощадь. Эльфы схватились за свои чувствительные уши. Дварфы сразу за оружие. Но осознав, откуда идут чудовищные звуки, тут же отложили его подальше. Во избежание несчастных случаев, способных приключиться с одним на редкость наглым гоблином, которого теперь почему-то еще и стало очень хорошо слышно.
— А ну стоять, воплощение мировой энтропии! — Тимон телекинезом остановил емкость, внутри которой ойкало и охало. А заодно поднял посыльного в воздух, где тот при всем желании не мог дотянуться до чего-нибудь ногами или руками. — Пока тебя не разорвало бурлением внутренних процессов, говори чего ты меня звал, и зачем я так срочно понадобился.
— Клюет. — Азартно потер руки гоблин, едва не поджигая траву сорвавшимся с них дождиком электрических искр. — Где же подсечка? Дварфы, уснули что ли?