— Технически одаренный гиперактивный придурок с атрофированным инстинктом самосохранения. Как, впрочем, и вся раса гоблинов. Самое странное в вас, это то что вы до сих пор не вымерли. — Баррикаду трясло, а косяк двери уже покосился и готовился вылететь из стены. Видя это, орк заметался по небольшому пяточку свободного пространства склепа, роняя из стенных ниш покойников. — Меч? Где мой меч?! Ты не видел, куда они сунули этот проклятый двуручник?!
— Угу. — Орка такие мелочи волновали не сильно. Во всяком случае до тех пор, пока с неба не повалит снег. — А зачем тебе были нужны документы?
Суккуба возобновила концерт, приостановленный на несколько секунд. Только теперь истеричные завывания сменились не менее истеричными рыданиями. Похоже, Сури уже во всех красках видела сцену собственной казни. И кем она будет проводиться, коренными жителями Азерота или же добравшимися до ренегатки сектантами демоницу не волновало ни капли. Златокудрая только печально вздохнула и еще теснее прижала к себе гоблина. По крайней мере, когда она его держала подобным образом, он не плакал. Не вываливался в окно. Не тянул в рот острые предметы, которые потом приходилось с большим трудом извлекать целителям. И, кажется, даже не пугался посторонних лиц, к которым не был привычен.
Ворочающий в глубинах земной тверди Смертокрыл, предвкушающий скорую свободу, зашевелился еще активней. Ему понравилась ярость, звучавшая в этом женском вопле. Древний дракон решил, что наличие под боком подобной особы вполне может вылиться в полноценный брачный сезон, полный хаоса, насилия и разрушений.
— Граждане, храните головы в сберегательной кассе! — Наставительно сказал он, когда щелкающий двумя парами челюстей бочонок с несколькими глазами плюхнулся на траву. — Если они у вас есть, разумеется.