Я всем видом выражала сочувствие, коллега – нескрываемое ехидство, но и то, и другое студентке было совершенно безразлично: она переживала свою маленькую огромную трагедию и крушение самых сокровенных надежд.
– Леди Фиона, а что вы по этому поводу думаете?
– Конечно, по-настоящему, – проворчал рыцарь, крепче прижимая его к стене. – Я таких, как ты, по-настоящему влюбленных, в Мьелине уже навидался.
Спину заморозило от ужаса, но пошевелиться я не могла. Остальное происходило, как во сне: встала, на деревянных ногах подошла к брошенному платью, оделась. Пригладила растрепанные волосы, повернулась к уже облачившемуся в свой балахон Алексу, встретилась с ним взглядом… В его глазах вдруг мелькнуло что-то похожее на тоску. Мы не разговаривали. Я не могла, губы словно слиплись, а Алекс… Наверное, не хотел.
Моему шоку не было предела, но свою руку Петрову я все-таки дала. Надо же, я думала, у нас еще с полгода будет для вялотекущих намеков и переглядываний.