– Мама, это ее право. Ты же сама хотела, чтобы моя невеста оказалась ведьмой.
Утром, обнаженная, очнулась в гостиничной постели, смятой и пропахшей развратом. Тело ломило, на коже вспухли багровые синяки, сочились кровью глубокие царапины. Голова была тяжелой, как после похмелья. По полу разбросаны клочья разорванной одежды. Запахнувшись в оставшийся невредимым плащ, Кьяра неверной походкой спустилась вниз, к стойке портье.
Вот и убили весь день, чтобы предупредить бедную, ни в чем не повинную животину.
– Это неважно, спи, – проговорил он, вплетая в свой голос толику сонных чар.
Однако гибли люди, и совесть юноши была неспокойна. Надо рассказать все капралу. Нет, лучше лейтенанту… Но что станет с женщинами? Их изрубят на куски, не разбираясь, что к чему! – старуху, черноглазую мегеру и красавицу златовласку, ни сном ни духом не ведавшую, что творили ее мать и бабка.
– Но дон Силино, начальник стражи, говорил, что я не должен пускать никого без его разрешения.