Успокаивало, что Миша тоже не во фраке. А просто в джинсах и в футболке. Но он-то все же родной сын – его примут любого.
– Не трогай его! – Нежный голосок превратился в надсадный звериный рык. Если бы Ансельм не был парализован чарами, его сердце застыло бы от этого звука.
Алена отвернулась, лицо исказила гримаса почти физической боли.
– Диеты, спортзал и косметолог? Как вы говорили тогда? – убито спросила она.
Засыпая под тихий стук капель по крыше и поскрипывание ставень на окнах, снова видела его странные, черные как смола глаза. А перед тем как провалиться в сон, вдруг подумала, что зря так зло пошутила над ним. Подумала, удивилась. И уснула.
Ветки снова стали вилками. Я понесла их к столу.