Налив чаю, я протянул ему кружку. Он принялся увлеченно дуть на воду, избегая поднимать взгляд.
Хм-м. А может, я слишком хитро все закрутил? Приписываю ему благородство, которым он вовсе не обладал? В отличие от Генри я не претендую на способность читать в душах людей. Да, человеческая психология — вещь куда более мутная, чем моя профессиональная область. Как бы страстно ни желал я, чтобы в Генри действительно тлела искупительная искорка, проверить это нет никакой возможности.
Я перехватил взгляд Маккензи и мысленно приказал ему остановиться, не давить слишком сильно. Сжав губы в тонкую бескровную полоску, инспектор вывел меня в коридор, оставив Генри сидеть в одиночестве с чашкой чая, которую ему приготовила молоденькая женщина-полицейский.
Инспектор удалился, и женщина вопросительно взглянула на меня в ожидании указаний.
Я вкратце обрисовал все, что мне рассказал Скотт Бреннер, стараясь придерживаться голых фактов. Выслушав, Райан обернулся к Маккензи.
— А что? Какой смысл притворяться, будто мы ничего не слышали? Нет, понятно, что полиция захочет поговорить с местным доктором, но стоит кому-то одному вскинуть бровь, как тебя сразу запишут в преступники. Просто очередной пример, до какой степени у здешнего народа узкий взгляд на вещи.