Впрочем… К чему тянуть? Зачем мне лишняя безнадёжная ночь рядом с Сашиным телом? Разве не лучше последние капли сил истратить сейчас? Может быть, я тогда тоже смогу умереть завтра, как Саша. И с Валей хорошо бы попрощаться. Пусть он выживет и чаще вспоминает меня после победы.
Письма с фронта не только мне и Сашке приходят, конечно. Позавчера вот Сергееву папа письмо прислал, он в авиации служит. Правда, сам не лётчик. У папы Сергеева довольно экзотическая специальность —он военный метеоролог. Это такая радость, когда кому-то, неважно кому, письмо приходит! Сначала его читает тот, кому оно адресовано (конечно, если сам читать умеет), а потом то, что можно, читаем вслух остальным. Ответ же всем детдомом сочиняем, как мы тут живём и что важного и интересного у нас и вообще в Ленинграде.
— Боимся. Вдруг дальше рухнет? Да и некогда копать. Мальчишка нужен.
Блин, Сашка разболтал всем мальчишкам, что с чердака видел, как на улице фугаска разорвалась. И всех приглашает сбегать посмотреть на воронку. Может, и подобрать чего. Мальчишки. Глупые. Ну что там интересного? А они все, отчего-то, осколки от бомб и снарядов собирают. Причём чем крупнее осколок, тем он ценнее. У Сашки, я знаю, вообще есть один осколок размером чуть ли не с половину таза. И зачем он ему? Не понимаю я этого.
Сегодня утром мы с Сашей в школу не пошли. Ничего страшного. Нас специально учительница предупредила, что в школу ходим по возможности. Она на нашу совесть надеется. И проверять посещаемость она не станет. Если кому-то нужно родителям помочь или там в очереди постоять —пусть это и делают. Специально подчеркнула, что в школу теперь ходим не каждый день, а именно «по возможности».