Его веселье поутихло при виде моего насупленного лица.
Я попытался привстать. Руки отказывались повиноваться, а в голове гудел колокол. Тело обмякло, в глазах поплыл туман. Будто сквозь мутное стекло я видел, как Генри нагнулся и взял меня за кисть. Отнять руку не было сил, оставалось лишь смотреть, как игла упирается в нежную кожу предплечья. Мне надо подготовиться, надо сопротивляться, пусть даже все это бесполезно…
Линда Йейтс оглядела дорогу справа и слева, словно раздумывая, как ответить.
— Тут есть еще одно, — вмешался я. Сердце болезненно застучало, но они должны знать. — Вчера я проговорился Бреннеру, что жертв какое-то время держат живыми.
Я почувствовал угрызения совести. Старик Джордж с внуком — пациенты Генри, однако обходы на дому вменены в обязанность мне. К тому же пожилой садовник до такой степени отождествлялся с Манхэмом, что я просто обязан был заметить его отсутствие. Скольких уже людей я подвел за последнее время? Причем это еще не конец: сегодняшним утром Генри опять придется вести прием без меня.
— Училка из школы. Он ее забрал сегодня, около обеда.